Рыжая шлюха

Глава 1. Лопухи — деревня, где даже ветер сплетничает

Деревня Лопухи — шестьдесят дворов, три улицы, одна река, два магазина. Летом пахнет навозом, свежим сеном, самогоном из погребов. Зимой — дымом из труб и горелым молоком. Я, Маша, живу в крайнем доме у болота. Дом старый, половицы скрипят, как старые кости, крыша течёт, когда дождь идёт с юга. Мне двадцать пять, рыжая, как осенний клён, грудь четвёртого размера, не помещается ни в один деревенский лифчик. Соски тёмные, как спелая вишня, всегда торчат — от холода, от возбуждения, от того, что я просто жива.

Бабки у колодца зовут меня «шлюхой» с тех пор, как я в шестнадцать дала Кольке-механику за бутылку «Столичной».

— Маша, опять голышом по огороду шастала? — кричит баба Нюра, вытирая руки о фартук.

— А ты бы попробовала, Нюра, — отвечаю я, не оборачиваясь. — Может, и дед твой ожил бы.

Мужики хохочут. Я иду дальше, виляя бёдрами. Мне нравится, когда их взгляды жгут спину. Нравится, когда руки тянутся. Нравится, когда берут — грубо, без слов.

Но в этот июль я устала от мелочёвки.

— Хочу, чтобы вся деревня ахнула, — говорю я себе, глядя в мутное зеркало. — Хочу власти.

Глава 2. Витька и его «Урал»

Витька — тридцать два, тракторист, вдовец с тремя коровами и кучей долгов. Жена Светка уехала в город на заработки. Витька высокий, плечи — как ворота, руки — как брёвна. Лицо обветренное, глаза серые, как речная вода. Говорит мало, но когда говорит — голос низкий, как гул мотора.

У него есть тайна. Я узнала случайно. Ночью, возвращаясь от соседки, увидела свет в сарае. Подошла. Сквозь щель — он, голый по пояс, мыл старый мотоцикл «Урал». Зелёный, с коляской, ржавый, но живой. Витька гладил бак, как женщину. Член в штанах стоял колом.

— Красивая машина, Вить, — шепчу я сквозь щель.

Он вздрогнул, обернулся.

— Маша? Ты чё тут?

— Подглядываю. А ты прячешь. Председатель узнает — отберёт за налоги.

— Не твое дело, рыжая.

— Моё. Я молчу. За услугу.

Он вытер руки о тряпку.

— Какую ещё услугу?

— Увидишь.

Глава 3. Сделка

На следующий день я пришла к нему во двор в сарафане на двух пуговицах. Сиськи выпирали, соски просвечивали. В руках — бутылка самогонки, настоянной на смородиновом листе.

— Вить, — сказала я, — знаю твою тайну. «Урал». Хочешь, чтобы я молчала?

Он напрягся. Глаза сузились. Руки сжались в кулаки.

— Чего тебе, рыжая?

— Поездку. На реку. В камыши. И… — я облизнула губы, — меня. Прямо там. Сегодня. Как стемнеет.

Он посмотрел на меня долго. Потом сплюнул.

— Ты совсем охренела?

— А ты боишься?

— Не боюсь. Просто… Светка вернётся.

— Светка в городе. А я здесь. И мокрая.

Я подошла ближе, прижалась грудью к его груди.

— Ну что, тракторист? Или мне к председателю пойти?

— Ладно, — прорычал он. — Восемь вечера. У забора. Но если пикнешь — придушу.

— Обещаю, — улыбнулась я. — Только не придуши. Лучше прижми.

Глава 4. Дорога

Восемь вечера. Солнце село, небо — как расплавленное золото. Я вышла в сарафане, без трусов. Волосы распущены, пахнут ромашкой и дымом. Витька ждал у забора. На нём — старая майка, выцветшие штаны, запах пота и бензина.

— Садись, — буркнул он.

Мотоцикл стоял под навесом. Я села сзади, обхватила его талию. Грудь прижалась к спине.

— Поехали, — сказала я.

Он завёл мотор — рычание разнеслось по деревне.

— Держись, шлюха, — крикнул он через плечо.

Мы выехали. Пыль за нами клубами. Ветер хлестал по лицу, сарафан задрался до пояса. Я не поправляла.

— Вижу в зеркало, — усмехнулся он. — Пизда блестит.

— А ты смотри на дорогу, — ответила я, скользнув рукой вниз, нащупала его член. — О, уже стоит.

— Убери руку, дура!

— Не уберу. Дрочи, пока едем.

Он рыкнул, прибавил газу. Дорога виляла между полей. Пахло рожью, пылью, горячим металлом.

Глава 5. Камыши

У реки он заглушил мотор.

— Вылезай, — сказал он.

Тишина. Только цикады и плеск воды. Камыши стояли стеной. Луна серебрила стебли. Мы пробрались вглубь, где земля мягкая, покрытая мхом и опавшими листьями. Запах — тина, сырость, моя пизда, уже мокрая.

— Сарафан сними, — приказал он.

Я сбросила. Повесила на стебель.

— Теперь ты, — сказала я. — Раздевайся.

Он стянул майку, штаны. Член торчал, толстый, венозный.

— На колени, — сказала я.

Он опустился. Я раздвинула ноги, опустилась на его лицо.

— Лижи.

Язык его — грубый, как наждачка. Лизал жадно, втягивал клитор, сосал.

— Глубже, сука! — крикнула я, вцепившись в камыш.

— Заткнись, шлюха, — промычал он в мою пизду.

Я тёрлась о него, мазала соком щёки, нос, подбородок. Пальцы его вонзились в ягодицы, раздвинули. Один скользнул в задницу.

— Да, мудак! Туда тоже!

— Любишь в жопу, рыжая?

— Люблю всё. Трахай пальцем!

Он трахал пальцем в жопу, языком в пизде. Я кончила — бёдра задрожали, сок брызнул ему в рот.

— Глотай, — выдохнула я.

Он глотал, чавкал.

— Вкусно? — спросила я.

— Как мёд, — прорычал он.

— Теперь еби.

Я толкнула его на землю. Он лёг, член торчал, как кол. Я оседлала, вошла резко, до упора.

— Ах ты, сука! — зарычал он.

— Заткнись и еби!

Начала скакать, сиськи хлопали, пот летел. Он схватил за бёдра, толкался вверх.

— Жёстче! — крикнула я.

— Хочешь жёстче? Получай!

Он перевернул меня на четвереньки. Вошёл сзади, хлопал по жопе.

— Бей сильнее! — орала я.

— Красная жопа, как помидор! — смеялся он.

Я царапала землю. Второй оргазм — пизда сжалась.

— Кончаю! — завыла я.

— Ещё не всё, — сказал он. — В рот.

Он встал надо мной. Я открыла рот.

— Дрочи, — приказала я.

Он дрочил быстро, рычал.

— Куда? — спросил он.

— В рот! На лицо!

Сперма ударила — густая, горячая — в лицо, в рот, на сиськи.

— Глотай, шлюха, — сказал он.

Я глотала, размазывала по коже.

— Вкусный, — усмехнулась я. — Но мало.

Глава 6. Председатель

Мы лежали в грязи, тяжело дыша. Вдруг — шорох. Из зарослей вышел председатель. Пузатый, в кепке, с фонарём. В руках — телефон.

— Ну что, голубки, — усмехнулся он. — Мотоцикл конфискую. А видео… бабам покажу. Светке твоей, Витька, первому.

Витька побледнел.

— Дед, ты чё? — прошипел он.

Я встала, голая, сперма на лице.

— Не торопись, дед, — сказала я. — У меня тоже есть видео. Как ты с тёлкой из соседней деревни в бане. Помнишь? В позапрошлом году. На сенокосе. Она кричала: «Дед, глубже!»

Он замер.

— Откуда…

— У меня подружка была. Снимала. Хочешь, чтобы твоя жена увидела?

— Маша, ты…

— Давай договоримся. Мотоцикл остаётся у Витьки. Видео удаляешь. А ты… — я улыбнулась, — приходишь ко мне завтра. В сарай. В два часа дня. Без трусов.

— Это шантаж, — сказал он.

— Это жизнь, дед. Соглашайся, или завтра вся деревня смотрит.

Он кивнул.

— Ладно. Удаляю. И приду.

— Умница, — сказала я. — А теперь вали.

Он ушёл. Мы с Витькой рассмеялись.

— Молодец, рыжая, — сказал он.

— А ты думал, — ответила я. — Поцелуй.

Я поцеловала его — грубо, с укусом.

Глава 7. Сарай

На следующий день, в два часа, председатель пришёл. В сарае пахло сеном, пылью, старым деревом. Я ждала голая, на старом матрасе.

— Закрывай дверь, — сказала я.

Он закрыл.

— Раздевайся.

Он разделся. Член маленький, но твёрдый.

— Ложись, — приказала я.

Он лёг. Я оседлала.

— Медленно, — сказала я.

Вошла медленно, глядя в глаза.

— Ох, Маша… — простонал он.

— Зови меня «шлюха», — сказала я.

— Шлюха…

Я начала двигаться. Сиськи хлопали по его лицу.

— Соси, — сказала я.

Он схватил сосок, сосал. Я кончила первый раз.

— Ещё, — сказала я.

Он перевернул меня, вошёл сзади.

— Бей по жопе, — приказала я.

Он хлопал. Я кончила второй раз. Он — один, внутрь.

— Вытрись моей рубашкой, — сказал он.

— Нет, — ответила я. — Ты вытрешься. И уходи.

— А видео?

— Удалено. Мотоцикл Витькин. И ты — мой. Когда позову.

— Понял, — сказал он.

Глава 8. Эпилог

Мотоцикл Витька починил.

— Покатаемся? — спросил он ночью.

— Да, — ответила я. — Но сначала — в камыши.

Мы катались ночами — по полям, по лесу, по берегу. Еблись в камышах, в стогах, на крыше его дома, под звёздами.

— Ты ведьма, Маша, — сказал он однажды.

— А ты мой тракторист, — ответила я.

Деревня шепталась, но уже тише. Председатель молчал. Светка вернулась — но это уже другая история.

Я — рыжая шлюха. Но теперь с властью. А власть — это когда ты берёшь, что хочешь. И даёшь, когда хочешь.